Русская фантастика 2013_[сборник] - Василий Головачев

— Молю тебя о взгляде через зеркало на меня, недостойного, о сердце пустоты!

Фиолетовые глаза Фолрэша озарились темным пламенем счастья, а затем он милостиво кивнул и поднял зеркало. Лицо его, искаженное линзами и растекающейся серебристой дымкой, в тот миг показалось мне действительно лицом бога — когда-то безумно красивого, а теперь безумного и жестокого. Но это впечатление было обманчивым. Ясность рассудка Фолрэша была абсолютной.

— Твоя душа прекрасна, — нараспев произнес живой бог ритуальную фразу. — Она мне подходит. Я беру тебя с собой.

Толпа взвыла — от зависти и восторга. Как я узнал потом, если ему не нравилось то, что он видел сквозь зеркало, по его знаку несчастного тут же разрывала разъяренная оскорблением бога толпа. И смельчаков, желавших взгляда через зеркало, по этой причине находилось немного.

— А как тебя сюда занесло? — спросил я, когда тарелка опустела.

Для геолога он был слишком красив, и про себя я бы поставил скорее на какие-нибудь модельные или рекламные съемки на фоне гор.

Фолрэш улыбнулся, отложил Дымящееся Зеркало и спросил:

— Авене, что ты знаешь о планете Нру?

— Ты инопланетянин, что ли? — сообразил я.

Инопланетный туризм давал неплохой доход. Это зависело от округа, но гости из других миров, желавшие прогуляться по Кладбищу Морских Тварей (и приобрести сувенир из моржовой кости), приносили не меньше тридцати процентов всей годовой прибыли Вельчера.

— Ты, наверное, отправился на экскурсию в Подземный Приют! — сообразил я.

Он поднялся с кресла и прошелся по комнате взад-вперед. Зеркало ритмично покачивалось на цепи и легонько постукивало его по ноге.

— Нет, — сказал он. — Я родился здесь, на Пэллан. А с Нру никто не торгует уже около тысячи лет. Но и не воюет тоже. Я даже не знаю, с чего начать…

— Попробуй сначала, — предложил я.

Фолрэш остановился, взял в руки Дымящееся Зеркало и задумчиво посмотрел в него, словно ответ ему должны были подсказать серебристые брызги.

— На Нру была гражданская война, — сказал Фолрэш. — И те, кто проиграл ее, были вынуждены покинуть родную планету. Они оказались здесь, их звездолет был поврежден. Они врезались в Пэллан на полном ходу, этот кратер…

— А, так вот что это было, — рассеянно заметил я. — Да, я сразу заметил, что ведут они себя не по-людски. Инопланетяне, значит. Нрунитане. Это многое объясняет. Но мне кажется, сейчас у нас с тобой есть проблемы поважнее, чем кто в кого врезался тысячу лет назад. Мы вот выберемся с тобой наверх, и первое, о чем думается, — как нам прорваться к горам? Но вот поверь мне, когда мы к ним подойдем, мы поймем, что самое сложное у нас впереди.

На лице Фолрэша отразилось мучительное колебание. Затем он, видимо, на что-то решился.

— Мы не пойдем к горам, — сказал Фолрэш. — То есть ты, конечно, можешь делать так, как велит тебе твое сердце. Я уверен, ты дойдешь и один.

Он сделал такой жест, словно наматывал что-то себе на нос. Я неловко усмехнулся. Впервые в голову мне пришла мысль, что я ни разу не видел, что на самом деле происходит с теми людьми, которых я расстреливал из своего ментального пулемета.

— А я и мой друг — мы пойдем в центр кратера, — продолжал Фолрэш.

— Зачем?

— Мы должны, — ответил он.

Я задумчиво посмотрел на него.

— А теперь ты, наверное, хочешь отдохнуть, — сказал Фолрэш и покинул меня.

Он не дал мне шанса задать ему ни единого вопроса. Но я, честно говоря, и сам толком не знал, что спросить.

Фолрэш милостиво кивнул. Но выспаться мне не удалось. Часа через три он растолкал меня и сунул в руки плащ.

— Мы уходим сейчас, — торопливым шепотом сказал Фолрэш. — Другой возможности у него не будет.

Он уже спрятал свое роскошное алое одеяние живого бога под таким же плащом, который всучил мне. Я сбросил отрепья давно убитого мной человека и защелкнул на горле застежку плаща. Тут я сообразил, что в карман комбинезона Чашу не спрячешь.

— Мне бы сумку какую, — сказал я.

Фолрэш, видимо, ожидал этого, потому что тут же протянул мне большую и прочную сумку. Я переложил Чашу туда и неприязненно покосился на него.

— Я могу только видеть, ты забыл? — сказал он спокойно. — И мне нужен тот, кто может из нее пить.

Я немного успокоился. Фолрэш достал два загодя приготовленных фонарика, отдал один из них мне.

— Нас теперь будет видеть каждый дурак, а мы не увидим его до тех пор, пока он не набросится на нас, — заметил я, когда мы шли через длинную анфиладу покоев.

Ночью освещение на подземных улицах выключали совсем, и пройти без фонариков мы не смогли бы, но были бы прекрасно заметны любому, кто вздумал бы поджидать нас в темноте.

— Это было бы крайне неприятно, — согласился Фолрэш. — Но в темноте мне не найти дорогу. Может быть, твои способности могут помочь нам?

Я глубоко вдохнул и медленно поднялся на свой чердак. Мы как раз выбрались на площадь перед дворцом живого бога — это здание было целиком вырублено в скале. Я увидел огромную статую Зеркалодыма ничуть не хуже, чем днем, только она стала серой. Я взял Фолрэша за руку, чтобы он не потерялся.

— Говори, куда идти, — сказал я.

— Надо выйти с площади, мимо водоразборной колонки, — ответил он. — И на третьем перекрестке направо.

Так мы и двинулись — Фолрэш говорил, где и куда свернуть, а я вел его сквозь серую мглу, мимо дверей в жилые помещения и административных зданий. Никто не встретился нам в гулких пустых коридорах, и я так расслабился, что с перепугу чуть не убил человека, поднявшегося нам навстречу со ступенек у одной из дверей. Для меня, в том измененном состоянии сознания, в котором я находился, он выглядел как покрытый густой рыжей шерстью слон. Он приветливо качнул головой, при этом его бивни легонько коснулись моих и ловко отодвинули их в сторону — а я грозно наставил бивни ему прямо на лицо, увенчанное круглыми ушами и длинным гибким хоботом. Пулемета у него тоже не было.

— Наконец-то, — сказал он, и голос его показался мне очень знакомым.

Мне захотелось увидеть нашего спасителя, и я ловким и уже почти привычным движением спустился со своего чердака. Наш проводник тем временем нажал что-то на стене, и в ней открылась дверь. Я увидел за ней кабинку лифта. Пора было зайти в нее и выбраться отсюда, и я не стал рассматривать нашего спутника. Да и пока мы поднимались, мне не представилось такой возможности. На друге Фолрэша оказался темный плащ с капюшоном, тень от которого скрывала почти все лицо. Меня мучила мысль, что сейчас что-нибудь произойдет, что лифт остановится и нас поймают. Слишком уж гладко все шло. Но нет, мы добрались до поверхности без всяких приключений. Створки лифта разъехались, и мы оказались в большом ангаре, освещенном целым созвездием ламп под потолком. Лифт загудел, возвращаясь в подземелье.

— Ну, хвала Белому, этот нож вроде убаюкали, — проворчал наш спутник, откидывая капюшон.

Я вздрогнул. Еще не веря, уставился на его рыжие кудри, что взметнулись, как лукавое пламя. На его очень светлую кожу. А затем бросился на него. Мы покатились по бетонному полу. Я вцепился ему в горло. Орузоси отбивался и хрипел. Фолрэш огрел меня по голове Дымящимся Зеркалом. Мне захотелось прилечь, что я и сделал.

— Мне тоже иногда хочется так поступить, но я себя сдерживаю и тебе, Авене, очень рекомендую, — очень холодно сказал Фолрэш.

Орузоси кашлял, потирая горло.

— Ты… — произнес я. — Ты не понимаешь… Это предатель, Фолрэш! Это он завел нас прямо в лапы к стражникам!

Я вспомнил, что Фолрэш собирался идти с Орузоси куда-то в центр кратера.

— И тебя к ним заведет! — добавил я яростно.

Орузоси покосился на меня, но промолчал.

— Он не захотел меня слушать, — со вздохом пояснил Фолрэш. — Ну, я и решил ничего не говорить.

— И я все время был с вами. Ни на секунду не отошел, даже чтобы отлить, — мрачно заметил Орузоси.

— Да! — воскликнул я и осекся.

Перед моими глазами встал обрезанный конец белой веревки. А ведь мне еще тогда показалось это странным, вспомнил я. Уж кто-кто, а Орузоси должен был знать правила поведения в подземных походах. «Мне не хотелось привлекать внимание общественности», — кажется, так он тогда ответил на наши упреки. Или это ответил уже не он?

Я перевел взгляд с Фолрэша на Орузоси.

— Даже удивительно, — вежливо сказал Фолрэш. — Что именно тебе, биоинженеру, никак не приходит в голову эта простая мысль.

— Я еще даже не младший лаборант, — пробормотал я.

— И навсегда им останешься, — заметил Орузоси — Если не научишься мозгами шевелить…

И тут я понял. Кровь капала с моего разбитого носа, оставляя темные потеки на бетоне, — Орузоси успел ударить меня головой в лицо. Я машинально вытер нос.